Америkа (reload game) - фрагменты романа - Страница 6

— Но я всю жизнь работал по Южному направлению и почти ничего не знаю о Русско-Американской компании! Ну, кроме общеизвестной болтовни, будто у них там чуть ли не Новгородская республика…

— Вынужден вас утешить: про Русскую Америку — нынешнюю — ничего толком не известно вообще никому, — саркастически покривился Командор. — Фактически мы знаем о них лишь то, что они сами считают нужным довести до нашего сведения, — знаете такие односторонние зеркальные стекла? Что, кстати, встречает полное взаимопонимание со стороны здешнего официоза: нету той Америки — и слава богу, вроде как нет известных странностей в кой-каких престолонаследиях — «апоплексический удар табакеркой» там, или «печеночный колик вилкой»… Впрочем, одно можно сказать с уверенностью: ни с поминаемой шепотками наших свободолюбцев Новгородской республикой, ни с европейскими Ост-Индскими компаниями — как это, напротив того, трактуют скороговоркой гимназические учебники — все это не имеет ровно ничего общего.

3

— Вообще-то никакой Русской Америки и быть-то на свете не должно, — приступил к рассказу Командор, бросив мимолетный взгляд на часы. — В том смысле не должно, что, оглядываясь назад, только диву даешься — сколько случаев должно было сойтись в нужной точке, чтоб такое вышло. Притом что каждый сам по себе, в отдельности — вроде бы и ничего особенного… Может, так оно и выглядит — настоящее чудо, а?

Ну вот, хотя бы: да, прогнал Петр Алексеевич прочь своего Алексашку с наказом на глаза боле не являться — так впервой ли? Милые бранятся — только тешатся… Кой черт понес его тогда в Америку, на старости лет изображать из себя Ермака Тимофеича? Вполне мог бы пересидеть грозу в своем дворце на Васильевском острове, лавируя между Ягужинским и Балакиревым, вернуть со временем расположение минхерца — мало ль способов! И так и остался бы в истории России не административным гением, а пустозвоном и феерическим казнокрадом...

Да, конечно: ресурсов любого рода в личном распоряжении Светлейшего (даже если вовсе не брать в расчет капиталы дюжины вошедших в дело богатейших купцов) хватало — может, и поменьше, чем у государства Российского, но вполне сопоставимо… Ну так как раз опыт того государства и показывает: можно пустить по ветру еще и не такие ресурсы — вложив их, к примеру, в строительство грандиозного галерного флота, сгнившего потом безо всякой пользы по распресненным балтийским гаваням… А Меншиков тем временем начинает свою «Конкисту» с того, что доставляет в Охотск — плюгавенький портишко на Пацифике, где отродясь не строили ничего, кроме примитивных кочей, — двоих (прописью: двоих) нанятых в Голландии за сумасшедшие деньги самолучших корабелов с неограниченным финансированием, неограниченными полномочиями на наем подручных («…Хоть из Патагонии!») и с задачей: за полтора года подготовить здесь, на краю земли, флот вторжения («…Можно одноразовый, плевать!»), способный разом перевезти через океан много поселенцев. «…Сколько это будет по-русски: „много”? — Н-ну, это значит реально много… скажем… тысяч двенадцать-пятнадцать на первый случай, о-кей? …Ну да, разумеется, это нереальная задача! — так будь она реальной, и нанимали б не вас, а кого попроще, и платили бы по другим расценкам. Короче: беретесь — нет?..» — вот, как я понимаю, все это тогда и звучало.

Заметьте: флот загодя строят под транспортировку поселенцев, которых пока еще нет в помине, в земли, которые пока даже не открыты: на тогдашних мировых картах от Калифорнийского полуострова, числившегося островом, аж до Чукотки — девственно-белое пятно. А как транспортировать через всю страну, сухопутьем, такую ораву в Охотск? Где их размещать, чем кормить? — «Потом, это все — потом!.. Проблемы следует решать лишь по мере их возникновения!..» В общем, все было в точности как в славном городе Одессе: «Жора, жарь рыбу! — И где та рыба?.. — Ты начинай жарить, а рыба будет!»… Ну, не сумасшествие ли? — да, конечно; или — гениальность. И определиться с диагнозом тут можно лишь по конечному результату предприятия; в данном случае вышло, что — да, гениальность!

Не люблю я всякой мистики, Павел Андреевич, но не оставляет меня отчетливое ощущение: Меншиков просто-напросто знал все заранее — ну, может, видение ему какое было или еще что… Знал и про закрытый залив с наилучшими гаванями на всем Пацифическом побережье обеих Америк (мимо входа в него, кстати, умудрились в свое время проплыть не заметив и англичане Френсиса Дрейка, и испанцы Родригеса Кабрильо и Себастьяна Вискаино), и про райскую субтропическую долину, где воткни черенок лопаты — и вырастет апельсиновое дерево, и про золотые россыпи — третьи в мире… А самое главное — знал, что времени ему отпущено, на все про все, два неполных года, а дальше Государь-реформатор простудится и начнется у нас тут такой бабский бардак, что наблюдать за тем предпочтительней будет с того берега Пацифики…

Дальше — больше. Сама идея заселять новые земли крепостными-подневольными, согласия ихнего не спрашивая, — чего ж тут, дескать, нового? Вон и Воронежский флот так строили, и здешние болота мужицкими костями до того качественно замостили, что Медный всадник и поныне стоит себе не покосившись, и Демидовская индустриализация, что аккурат об ту пору на Урале грянула, — все ведь на тех же крепостных… А вот то и нового, что — результат! Оказалось, всего-то и нужно, что относиться к людишкам даже и не «по-человечески», а просто с минимальной рачительностью: осознать, что, если этих переморишь — новых взять неоткуда и хозяйствовать по освященной веками методе «Ничего, бабы новых нарожают!» под Воронежем можно, а вот в Америке — шалишь! Ну и вышло у них там в итоге, что крепостные-то они вроде крепостные, да, — но поголовно вооруженные и формирующие, чуть чего, ополчение; такое, согласитесь, в России и в белой горячке никому не привидится, да и в либеральных Европах тож...